Обожаемый!
Очень извиняюсь за задержку с присылкой последней партии рисунков для Щелкуна, но меня все это время жестоко тиранила Ида, и лишь когда, отложив свои спектакли на июнь (ура!), она удалилась отдыхать в свою пустыню (Замок Sourches с парком, тянущимся на километры), я освободился и приготовил то, что посылаю. А именно: санки с медведями, новый проект костюма для придворных Konfiturenburg'a, a также декорацию 1-го действия Jongleur'a.
1) а) Санки должны быть на скрытых за полозьями роликах, дабы они с легкостью могли катиться по полу сцены, специалисты же пусть разработают упряжку, которая, во всяком случае, должна быть светло-синего цвета с бубенцами, звон которых едва ли помешает музыке.
b) Медведи должны быть на голову выше человека, а посему дыры для глаз должны быть помещены в шее.
c) Ими правит кучер негр, сидящий позади и “на отлете”. Кроме того при санках состоят скороходы и пажи с фонарями (зажженными; на санках тоже 3 зажженных фонаря).
d) Необходимо, чтоб и Щелкуна-принца и принцессу Клару, прежде посадки, пажи облекли в пространные шубы, чтоб им в руки дали колоссальные муфты, голову Клары укутали шарфом, а на ноги положили парчовую полость. Процедура такого усаживания может получиться очень пикантной, и М. П. Фроман, я убежден, из этого сделает шедевр.
2) Если уже люлька по первому рисунку приготовлена, то я все же просил бы раскрасить ее и позолотить так, как это показано на новом рисунке, который мне вообще кажется предпочтительнее.
3) Костюмы придворных я сделал по специальной просьбе М. П. Фроман, совершенно, впрочем, соглашаясь с ней. Зато я решительно протестую против того, чтобы в Коnfiturenburg'e появились “гости” или Incroyables' и Merveilleuses'ы1 из первой картины, тогда как желательно наоборот, чтоб ожившие куклы и игрушки из первой картины появились в 3-й картине.
Я погибаю под бременем всяких дел — среди коих главным является поспешное изготовление постановки Жонглёра. И вот 1-я декорация уже готова.
В моем предположении эта первая декорация должна быть создана при использовании “горизонта”, “панорамы” или, как здесь это называют, “Cycle”. К концу действия небо может тогда стать вечерним с плывущими розовыми тучками (абсурд же остающихся неизменными теней следует отнести к “неизбежным условностям” сцены). Если же, однако, Ты найдешь, что все же лучше все написать, то в таком случае придется из-за “decouvertes”2 прибавить справа пару кулис, из коих первая (или вторая) может быть соединена (прорезной аркой на сетке) с “ажурным” деревом и даже с правым портиком.
Кулисы эти справа могут представлять контрфорсы, а последняя — деревья с нежной весенней листвой, capisce3? В ворота, что под “павильоном” в глубине, и в маленькую дверку в ограде справа разбегается толпа (часть может броситься и просто в правые кулисы). После того, что пройдут последние люди, монахи-привратники должны закрыть ворота под “павильоном” и дверку в ограде, через которую, впрочем, должен войти Бонифас со своими двумя (непременно двумя) ослами…
Колодезь со статуей Мадонны я мыслю лепным. Торговцы будут сидеть на ступенях этой fontaine4, на каменной скамье под деревом и на ступенях слева. Колодезь должен быть довольно близко к авансцене.
Необходимо передать настроение весны особенно в тоне листвы, в облаках, в “белом” свете, голубых тонах, в тоне ярко-зеленого ствола.
Я очень горд, что изобразил знаменитое Клюнийское аббатство с некоторой точностью (три странные и очень suggestive'ные5) четырехугольные башни в глубине — аутентичных, все ж остальное сочинено) и думаю, что ансамбль, в сочетании с пестрой толпой и с черными рясами бенедиктинцев, может получиться очень живописным и настроительным. Хочется надеяться, что он найдет и Твое одобрение, а также одобрение настоящего автора этой затеи — Чезаре, о котором, к моему большому удивлению, Ты давно уж нам ничего не пишешь.
Теперь о нашем приезде. Мы принципиально совершенно решили, что едем, и очень мечтаем очутиться снова с Вами в Милане и увидать постановки (особенно Садко).
Однако,
il y a la tres grave question d'argent et cette question est d'autant plus grave6, что мне, по непонятным для меня причинам, до сих пор не заплачены все деньги, заработанные в Лондоне продажей картин. Разумеется, это очень между нами, но меня это лично деморализирует. Во всяком случае, было бы сущим безумием, если бы мы теперь на вояж и пребывание в Милане истратили последние суммы, а затем, по возвращении домой, сели бы совершенно на мель. Вот и приходится Тебя просить выяснить нам до конца вопрос, как обстоит дело с финансовой стороной моей работы для Скалы? Ты как-то писал в одном письме, что деньги нам вышлешь, но о каких это деньгах шла речь — о моем ли гонораре или о каких-либо путевых и суточных — оставалось неизвестным. Разумеется, было бы приятно получить эти суточно-путевые, но, если таковые не полагаются, то, по крайней мере, я должен наверное знать — получу ли я ныне же хотя бы гонорар за Щелкуна (10.000 лир? 8.000 л. с тем, чтобы за Jongleur'a осталось бы получить еще 8.000 или 10.000 л.), и, чего столь же важно, смогу ли я эти деньги вывезти из Италии?
Tout cela est affreusement vague7, и Ты будешь ангелом, если выяснишь этот мучительный вопрос. Если бы не было этой задержки с лондонской присылкой, мы бы просто рискнули, но вот именно эта задержка все портит и особенно мне было б досадно не увидать Садко, о котором Фроман пишет, что это чудо чудесное.
Как будто теперь все, а посему целую Тебя, мой чудный и милый без конца, целую Твоих спутников жизни и остаюсь обожающий Тебя отец Бопа.
Alexandre Benois. 2 rue Auguste Vitu
Paris XV.
1 От французского “merveille” — чудо; прозвище франтих времен Директории.
2 Пролетов (французский).
3 Понял? (итальнский).
4 Фонтана (французский).
5 Выразительные, впечатляющие (французский).
6 Существует очень важный вопрос денег и который тем важнее (французский).
7 Все это страшно туманно (французский).
 За ним повсюду Всадник медный. 1916 г. |  Фонтанка во времена Екатерины II. 1903 г. |  Аллея в парке (Ю. Робер) |